Питание, в спецприемнике в эти дни, было «оздоравливающим». Утром жестяная миска чуть сладкого «чая» (1,5-2 стакана) и два стандартных кусочка черного хлеба. Такие миски и сейчас используют в кафе и столовых. В обед чуть больше половины миски кукурузной каши и «чай», после каши, в эту же миску и те же два кусочка хлеба. Вечером «чай» и два кусочка хлеба.
После подъема и утренних процедур, выносится «параша». Ее выносят двое «сидентов» в туалет, ополаскивают и наливают воды на одну треть. Затем уборка камеры шваброй с мокрой тряпкой, специально выделенным «уборщиком» из числа «сидентов».
В пятницу меня посадили, в субботу был обход врача. Врач - это жена начальника спецприемника. Была ли она действительно врач, не знаю... При обходе, она, в обычной одежде (не в медицинском халате), просто заглянула в «телевизор» (окошечко в двери), и спросила, нет ли жалоб. Вши к «жалобам» не относятся, это «нормальное» явление в тюрьмах.
Конечно, меня беспокоило обещание продержать в тюрьме целый месяц, «до выяснения». Еще при оформлении протокола задержания, я попросил дежурного дать мне возможность отправить домой телеграмму или письмо. На это мне ответили, что будут заниматься выяснением моего появления в г. Шахты сами и не морочить им головы. Кто-то из обитателей камеры предложил мне написать письмо и адрес получателя, а в субботу под окно камеры придет его жена, письмо сбросят ей из окна, а она его отправит по адресу. Напомню, что камера находилась на втором этаже. Оказывается, окно камеры находилось в трех метрах от тюремной стены, а за стеной тротуар. «Посылку» можно легко перебросить. Правда, чтобы выглянуть из окна, больше похожего на амбразуру, нужно было подтянуться. Окно было высоко под потолком и вытянуто в ширину. Дали мне и бумагу, и карандаш. Написал я письмо и в субботу его действительно «передали» (перебросили) этой женщине.
Так прошли суббота и воскресение. За это время я 56 раз обыграл в «дурака» «смотрящего» по камере, чем вызвал немалое уважение «болельщиков». В понедельник, часов в 10 утра, меня отконвоировали к следователю и, после нескольких стандартных вопросов, как я попал в город Шахты, меня «реабилитировали». Благо, что у меня в кармане сохранились автобусные билеты из Ворошиловграда в Новошахтинск и из Новошахтинска в Шахты. Но выпускали из спецприемника только в 18 часов вечера. Так что, пришлось мне весь день провести в камере.
В 18-00 приказ: «на выход, с вещами». Дежурный вынес мне мои вещи, изъятые при оформлении протокола задержания. Это шнурки от обуви, пояс, деньги, «гвоздь-авторучку» и сумку. Указал, где нужно написать: «Деньги и вещи получил полностью». После этого мою авторучку отложил себе, «на память». А также 25 рублей. И пояснил, что скоро день милиции и им (или ему?) нужно отметить этот день, все-таки праздник. По тем временам, это были неплохие деньги. Пол литровая бутылка водки, к примеру, стоила чуть больше четырех рублей. И остальное соответственно. Возражать и возмущаться не приходилось. Я же написал в протоколе, что «деньги и вещи получил полностью» и расписался...
Вывели меня за ворота спецприемника и рассказали, как мне добраться до автовокзала. Сажусь в троллейбус и замечаю, что люди меня сторонятся. Да и понятно. Я же четыре дня не бритый. И запах «параши». Я-то его не замечаю, «принюхался», а на свежего человека это действует, скажем, не адекватно...
Уже поздно вечером добрался до Новошахтинска. Не заходя в дом, помылся, переодел белье, поскольку вши были везде. Самое интересное, что меня, мои родственники, не искали. В Ворошиловграде были уверены, что я в Новошахтинске, а в Новошахтинске думали, что я уехал домой, в Ворошиловград. Так, что я помню до сих пор и город Шахты и спецприемник и нашу «доблестную» милицию.
Выполняется отправка...
