Блатной мир Шадринки (хулиганы)

На мой взгляд было бы мягче, если этот раздел назвали не Преступный, а Хулиганский, хотя грань здесь очень хрупкая. Но это только моя мысль, Тем более, что писать то будут свои вопоминания пацаны, а не воры в законе.

Если сделать небольшой экскурс в историю освоения Сибири, то можно понять от куда в молодеже такая романтика зоны. Ведь не секрет, что заселение городов и весей шло за счет беглых, ссыльных и переселенных людей и нужно признать не самой лучшей и просвещенной её части. Асколько было зон вокруг? Из моих одноклассников по 33 -й школе больше половины прошли черех зону, правда в классе у нас учились и перерстки и было их много. В десятилетке, т.е. в 19-й шк., а учились мы там всего два года, таковых не знаю, но кого попало в 10 класс не брали.

О романтике зоны. Был я тогда очень и очень сопливым мальцом, был у меня дядька, звали его кореша Васька Адигам, правильный был по воровским меркам. Были у него и кореша под стать. Редко они бвали на свободе и по малу. Мой дядька начал понавать лагерные универститеты пацаном 13- 14 лет с малолетки и прошел почти все сибирские стройки. Вот здесь подходят строки про "Комсомольские стройки": ... Да построил, создал , но не тот со значком и книжкой на плакате, а лишь то с кого круился пот, комсомолец в лагерном бушлате...".

В первой половине 50-х ходили они в до блеска начиченных хромачах, на кепках восьмиклинках плепенный кожаный ремошок, полупальто "Москвичка" и непременно споднятым воротом и не застегнутая, рубашки или шелковые, или белые крохмальные. Обязательно почти у каждого гитара с обльшим ярким бантом, а вот умеешь ты играть или нет другое дело. Во рту золотая фикса сверкает прикаждой улюбке. Гуляли всегда широко, песни пели в основном легерные, те что берут за душу. А как плясали. До сих пор в ушах: "загулял, да загулял парнишка, парень молодой в красной рубашеночке ..."

Приходилось мне бывать и на свиданках и на общих, и на личных. Бабушка всегда меня брала с собой, на мне проще было проносить и лезвия и чай, и деньги. Но это уже другая песня.

В наши времена и немного позже весь город делился на районы, где были свои группировки. Помнятся Шадринские, Сиблонские, Пятьбисовские, Автобазовские, Треугольник, Пятая шахта, Первомайская, Копай-город, Площадь, Андреевские, Храмцовка и др. Сосущесвование между районами в разные периоды было от мирного до агрессивно - воинственного и даже были крутые войны.

О войнах. В 1966 или в 1967 году (возможно чуток раньше) произошла такая война в городе между Колонией и Десятым. Все началось с банальной драки. Кто - то кому - то набил лицо. Обиженные, подняли своих и нанесли ответный визит обидчикам, и как тогда было принято, попало многим, даже и не причастным. Ответ не заставил себя долго ждать, поднялись и молодые женатые мужики, отслужившие в армии, в ход пошли не только штакетники, но и обрезы, а потом и ружья. Началась осада, перестрелка через на-сыпь, благо окопы копать не пришлось. Время затягивалось, местная милиция не смогла разогнать враждующих. Вот тогда - то на воронках пригнали солдат из ВВ из охраны ла-герей Усолья, Ангарска, с автоматами и собаками. Они взяли в кольцо район, постреливая над головами, начали загонять и правых и виноватых в воронки. Было много раненных, и даже несколько убитых. По слухам забрали человек четыреста. А потом в городе начались репрессии, чуть ли комендантский час ввели. Милиция, солдаты и бригадмильцы (ДНД) в автобусах патрулировали по вечерам и ночам город, всех подозрительных на их взгляд забирали, частенько применяли резиновые дубинки. Хорошие были тогда «демократизаторы», не чета современным. Они растягивались, в нутрии вставлен свинцовый стержень и могли опоясать спину от плеча и до самой ж…. Во истину сработала поговорка: «Больше трех не собираться». Помню, старший брат попал под такой разгон. Они возвращались вчетвером, два парня и две девушки поздно вечером со школы, подлетел автобус, из него выскочили люди в штатском и конечно без лишних слов парней угостили. Рубец получился довольно приличным, я почти всю ночь менял ему примочки.

Реакция молодежи последовала моментально, в городе побили почти все лампочки, умудрялись бить и у здания милиции. Долго шло тихое противостояние, но потом все за-тихло. Позже эти дубинки отменили, из-за того, что в Питере и ряде других городов начались стихийные митинги против применения таких «демократизаторов».

А так потасовки случались довольно таки часто. Завязывалось все на танцах. Танцы проходили летом на площадке у Пионера, а зимой в самом Пионере. Ребята собирались вечерком у кого-нибудь, на столе появлялась бутылочка, вторая Агдама или портвейна «777», «32» в те годы появился «Солнцедар», в крайнем случае по ковшу бражки, так не пьянки ради, ради куражу.

Предлогов не искали, они были всегда. То не ту девушку пригласил, то просто не так взглянул. Можно было начать по джентельменски «один на один», но результат был один и тот же, ватага на ватагу. Побежденные начинали оспаривать чистоту рукопашной, ввязывались особо нетерпеливые, и вот уже замелькали кулаки. Гоняли и мы, и нас. Про-водили глубокие рейды по тылам стороны враждебной, откатываясь за переезд, где все потихоньку стихало до следующего раза.

Шадринские зачастую брали числом, а не умением, и стоило их расколоть, победа оставалась за нами, в противном случае уносили ноги за переезд. Переездов было два. Основной - Транссибирская магистраль и второй - ветка на шахту 5 - бис. Вот за второй пять бисовский переезд Шадринские не ногой.

Временами срабатывал договор, чтобы не применять ножей, штакетин и, конечно же, никакого огнестрельного оружия. Как часто в пылу драки нарушались эти договорен-ности. Я помню противостояние наших Автобазовских против Шадринских. На нашей стороне на подмогу приходили с Пятьбиса или с Копай-города, но чаще отстаивать свою независимость приходилось самим. На стороне Шадринских выступали Сиблоновские, Волочаевские и Заводские.
Треугольник занимал выжидательную позицию, если уж сильно чесались кулаки, то мог принять любую сторону.
Объединение было возможно только на танцах в парке, где господствовали Андре-евские. Бить их приходилось объединенными силами, причем объединение происходило спонтанно, в процессе закручивания заварушки. Да и Шадринские в город на танцы ходи-ли очень редко и малым числом.
На Автобазе парней было мало. Сос (Санька Прудников), Длинный (Валерка …), Бэк (мой старший брат Толик Адигамов), Кизуп (Вовка Прудников), Пискотян (Толик Пискотин), Китаец (Вовка Попов он всю зиму ходил в красной кепке), Официант (Юрка Тимофеев), Олег Зайнагабдинов, Лобкис. Были братья Закировы Витька, Борька и Генка, но те часто бывали на зоне и я их в баталиях не помню.

Мне редко приходилось в этом участвовать, т.к. старший брат отправлял меня с танцев задолго до начала всех дел. Пробовал я несколько раз его ослушаться, но резуль-тат, мягко говоря, был не в мою пользу.
Из Шадринских почти не кого не помню. Был там некто Мокрый (Махарашвили), он одно время возглавлял и организовывал своих пацанов, были и у меня с ним стычки.
Большим авторитетом в хорошем смысле этого слова пользовался из Шадринских Халиль Саитов, я у него тренировался в секции Самбо на заводе, его брат Ханяй. Халиль часто устраивал разборки между главарями, пытаясь потушить затянувшийся пожар вражды, и надо сказать ему это удавалось, редко, кто его мог ослушаться.
С Мокрым у меня началась вражда в 1967 году, когда мы пришли в девятый класс в 19 школу. Местные (Шадринские) пришли нас пощупать на вшивость. Вечером наш по-жилой физрук (фамилии не помню) проводил легко атлетическую секцию. Свои пиджачки мы сложили на лавочках и бегали на время стометровку. Мальчиши без зазрения совести просто и не навязчиво начали обшаривать наши карманы, скручивать значки, а тогда на них была большая мода. На наш, казалось бы, справедливый отпор, они несколько обиде-лись и подождали нас возле десятого магазина, пригласив, видимо для убедительности еще человек шесть, восемь. Либо мы не поняли, что нужно испугаться, либо они пугали нас не очень убедительно, но беседа состоялась не в их пользу.

А вот на следующий вечер аргументы они выдвинули более весомые. Вроде бы один наш паренек Петя Ершов (царство небесное) побил их мальчика да к тому же не за-служенно. А этот наш парень больше был склонен к баяну, к самодеятельности, занимался в театральном кружке, но не коим образом не к драке, попросту он не умел драться.

Приглашенных на сей раз было несколько больше. Мне, к моему великому стыду, пришлось на крыльце ставшей уже родной за две недели школы, на глазах дежурной учи-тельницы (биологички) стукнуть одного из них по лицу. Стукнул я его горемычного как - то неудачно, сломал ему нос.

После шестого урока, который наши незваные гости попросту сорвали, нас уже ждали основательно, причем претензии были в основном ко мне. Десятые классы и 9-«А» учились в первую смену. Мы пытались принять превен-тивные меры, пригласив мальчишек из 9 - «Б», другой опоры у нас просто не было (девя-тых классов набрали три «А», «Б» и «В» мы учились в «В», это потом после объединения осталось два класса). Надо было видеть на переменах весь наш пыл, мы строили планы своей защиты, го-товились дать достойный отпор. В наших классах кроме пришедших из-за переезда было много Волочаевских, которые выдвигали свои претензии к «чистым» Шадринцам и они были готовы, наконец - то поквитаться.

Пыл с каждой переменой стихал и после пятого у рока на наших глазах мальчишек из 9 «Б» сдуло словно ветром. Кто - то позвал физрука, что бы не было банального избие-ния, но это помогло лишь от части. Выходы из школы были все перекрыты наглухо. Окна на первом этаже все до одного заколочены. Кольцо затягивалось все плотней и плотней, над толпой, которая нестерпимо жаждала крови, стоял гул. Первым вышел физрук, пыта-ясь окриками разогнать не в меру расшалившихся мальцов, но, увы и ах, его не послуша-ли. Что бы с нашей стороны было меньше крови и потерь, я пытался уговорить наших уй-ти раньше, но не смог. Теперь нам пришлось все делить поровну, хотя меня любили больше, чем остальных.