Шадринка — район с яркой индивидуальностью

Статья Дины Оккерт из издания СМ-Номер-один от 7 февраля 2019 года № 5

Когда-то в Шадринке вел угледобычу знаменитый архитектор и предприниматель Владимир Рассушин; позже здесь отбывали наказание белогвардейцы и японские пленные, а в 30-х располагался печально известный СибЛОН. Сейчас Шадринка — это поселок с численностью населения около трех тысяч человек, который территориально относится к городу Черемхово. Основная часть его жителей — это потомки репрессированных, некогда сосланных в СибЛОН.

Был похож на Ильича

Первое, что отличает Шадринку, — это частная деревянная застройка, в том числе и старинная, раритетная; и неторопливый, несколько размеренный темп жизни. Официально поселок именуется Дзержинский, но так его мало кто называет. Фамилии известного чекиста люди предпочитают старое доброе Шадринка — дореволюционное название поселка, образованное от имени первопоселенца, основавшего некогда заимку Шадрино.

— Дореволюционное название жителям милее, что неудивительно, — говорит Елена Комарова, краевед, руководитель школьного музея, замдиректора по воспитательной работе школы № 4 города Черемхово. — Львиная доля современных жителей Шадринки — это потомки репрессированных в 4—5-м поколениях.

История школы № 4, больше известной как школа на Шадринке, — уютной, двухэтажной — напрямую связана с СибЛОНом. Школа была открыта в 1933 году при комендатуре лагеря как школа для детей ссыльных и репрессированных.

— Моя двоюродная тетя Лилия Васильева, которая училась в школе в 30-х годах, рассказывала, что ее директор выглядел строгим и внешне был похож на Владимира Ильича — смотрел с прищуром, закладывал руку за борт. Здание комендатуры располагалось рядом со школой, и это накладывало отпечаток — дети не носились на переменах, не дразнили друг друга. Каждый понимал, что его поведение может запросто отразиться и на родителях.

Космонавт из Шадринки

Историю Шадринки Елена Комарова — краевед, энтузиаст, руководитель и идейный вдохновитель школьного музея — знает как никто другой. Под ее руководством, работая над научно-исследовательскими проектами, школьники изучают архивные документы, говорят со старожилами, пополняют базу данных о сосланных в СибЛОН. Сейчас фонд музея, который располагается в скромном школьном кабинете общей площадью не больше 20 квадратов, насчитывает несколько тысяч единиц хранения. В числе экспонатов — сотни старинных фотографий, уникальных исторических документов, раритетных предметов быта. Отдельная экспозиция, где представлены, в частности, настоящая космическая еда и костюм с орбитальной станции «Мир», посвящена знаменитому земляку Александру Полещуку — 75-му космонавту России и 289-му космонавта мира, который родился и вырос в Шадринке. Его дед Демьян Полещук тоже был одним из политических ссыльных.

Не Иван, а Герасим

Ранее считалось, что заимка, основанная в конце XIX века в двух километрах к северо-западу от села Черемховского, была обязана своим появлением ссыльному переселенцу из Перми Ивану Шадрину.

— Однако позже выяснилось, что звали его не Иваном, а Герасимом. И по одной из версий, будучи человеком неробкого десятка, он в поисках лучшей доли добровольно покинул Урал и пришел в Сибирь. Здесь, под Черемхово, Герасим основал заимку, поставил дом, обзавелся семьей и занялся угледобычей, — рассказывает Елена Комарова. — Все эти сведения нам удалось раздобыть, разыскав в Шадринке потомков Герасима Васильевича, который, согласно семейным легендам, еще и хорошо разбирался в травах. Знахарством занималась и его жена Анна.

Родовой дом, с которого и начала свою историю заимка Шадрино, стоял в нескольких сотнях метров от места, где располагается ныне здание школы № 4. Впоследствии дочь Герасима и Анны вышла замуж за парня из соседней заимки Николая Стрелова.

— Позже из этой заимки выросла деревня, которую в конце XX века поглотил угольный разрез, — говорит Елена Леонидовна. — Деревню Стрелова снесли, жителей переселили, но остался лес, который до сих пор называют Стреловским. Он и поныне славится шикарным березняком и отличными груздями.

Гостевой дом, керосиновая лавка

Следующий виток в развитии заимки связан с именем архитектора Владимира Рассушина, который в 1901 году на паях с женой Евдокией Ивановной открыл товарищество «Рассушин и К» и принялся за промышленную угледобычу на Шадринке.

— Рационализатор, новатор, человек прогрессивных взглядов, он пригласил инженерно-технических специалистов из Донецка, выписал рабочих из Башкирии и создал им соответствующие условия — построил для своих работников дома, возвел школу, лечебницу, керосиновую лавку, — говорит краевед. — Интересно, что, строя дома, Рассушин закладывал улицы аккурат над подземными стволами собственной шахты.

Сейчас дома, построенные при Рассушине, — это украшение старой Шадринки. В дореволюционном здании школы располагается ныне продуктовый магазин, в гостевом доме и доме для слуг — жилые квартиры, в керосиновой лавке — некогда единственном каменном здании Шадринки — поселковая библиотека. Увы, не сохранился до наших дней особняк самого Рассушина. Красивый, двухэтажный, спроектированный в стиле модерн, он сгорел в 80-х.

Электрифицированный, телефонизированный, с отоплением и водой для Шадринки той эпохи, особняк с двумя мезонинами, спроектированный самим Владимиром Рассушиным, являл собой образец современной, передовой архитектуры.

Барельеф в завалинке, крюк в потолке

В одном из старинных рассушинских домов живет сейчас семья Жанны Марченко, жительницы Шадринки, учительницы русского языка и литературы. Высокий, статный, бревенчатый, разделенный ныне на два хозяина, при Рассушине он играл роль гостевого дома, где останавливались компаньоны, деловые партнеры.

— С двух сторон дома располагались просторные жилые комнаты, каждая с отдельным входом, а посередине большой и светлый зал, где торговцы заключали сделки, вели переговоры. Сейчас зал разделен на две половины, одна наша, другая соседская, — поясняет Жанна Марченко. — Когда-то во дворе дома стояла конюшня, на месте которой теперь располагается баня. Единственное, что сохранилось из дореволюционных надворных построек, — это старый амбар.

Интересно, что лет 20 назад, ремонтируя завалинку, супруги Марченко нашли в ней большой металлический барельеф Сталина, принадлежавший предположительно главному редактору газеты «Черемховский рабочий», проживавшему некогда в их квартире.

Сейчас дом 1906 года постройки выглядит, к слову, вполне достойно. О его необычной дореволюционной истории говорят и большие широкие окна, и четырехметровые потолки, и крепкий высокий фундамент.

— Вот здесь — на углу, у входа — осталась старая металлическая скоба, на которой держались прясла — к ним привязывали лошадей, — добавляет Елена Комарова. — А в одной из спальных комнат еще с дореволюционных времен в потолке остался большой крепкий крюк, к которому подвешивали когда-то детскую люльку.

Где расстреляли белогвардейцев?

Не преминули сказаться на истории Шадринки и события 1917 года. Предприятие Рассушина унаследовала большевистская власть, в 20-х наряду с советскими рабочими в шахтах трудились белогвардейцы и пленные японцы.

— По рассказам стариков, до 1929 года белогвардейцы жили в саманных бараках. Позже в них заселили сотни раскулаченных семей. Причем одни жильцы сменили других буквально в одну ночь — первая партия ссыльных спецпереселенцев застала в бараках еще теплую кашу. Куда вывезли пленных и где расстреляли — к сожалению, не знает никто. Есть версия, что их тела сбросили в отработанные шурфы старых шахтных выработок.

Сибирский лагерь особого назначения вписан скорбной строкой в историю Шадринки. В музее школы № 4 сохранились воспоминания Раисы Даутовой, которая ребенком приехала в СибЛОН вместе с репрессированными родителями:

«Уже в конце августа, холодно было, нас привезли в Черемхово, мы все босиком, одеты по-летнему. Там бушевал лес, было несколько саманных бараков от японской войны, заключенные там жили. Нас выгрузили вдоль железной дороги, мы там жили возле рельсов, спали прямо на земле, ночью и днем жгли костры. Нам сказали: «Вот лес, рубите, стройте бараки. Если не построите, к зиме вы все замерзнете и погибнете». И эти наши кулаки, мужчины и дети, засучив рукава, стали валить лес. И где-то к ноябрю они все же слепили два барака. Они были без окон, стояли за нынешним десятым магазином. Мы там жили зиму или две, народу было набито как сельдей в бочке. Чтобы чай вскипятить, надо было целый день в очереди стоять к костру».

Голод, холод, клопы

Прабабушка и прадедушка Жанны Марченко были сосланы в Шадринку из Тасеевского района Красноярского края. Все, в чем «провинилась» крепкая крестьянская семья перед советской властью: огород, небольшое хозяйство и один-единственный батрак — нанятый работник. Из родного села до Шадринки раскулаченные добирались сами. Под конвоем, на телеге, в страшный мороз. До Черемхово супруги Захар и Софья Яшины с двумя сыновьями и двумя дочерьми ехали несколько месяцев.

— Одна из дочерей — моя бабушка Александра — рассказывала о жизни в саманных бараках. Холод, голод, необустроенность — условия, что говорить, были страшными. Жили в тесноте, спали в несколько ярусов, одна семья от другой отделялась простыней, — говорит Жанна Валерьевна. — Людей заедали блохи, клопы. Заедали так, что едва ли не с апреля люди предпочитали спать на улице, на земле.

О прадеде Захаре в семье вспоминают как о человеке с очень непростым характером — жестким, твердым, упрямым. Он был откровенен и прямолинеен. За это его не любили многие. В особенности коменданты и надзиратели. Осадить Захара Яшина, усмирить его нрав получалось лишь у жены Софьи Леонидовны. Маленькая, шустрая, она отличалась добротой, спокойствием и выдержкой.

— Возможно, лишь благодаря столь непростому характеру, упорству и целеустремленности уже через несколько лет Захару Яшину удалось поставить дом — пусть однокомнатный, но свой — и вывести семью из барака.

Впоследствии дочь Захара и Софьи Александра, бабушка Жанны Марченко, вышла замуж за Якова Берковича, который в начале 40-х был демобилизован в Сибирь из Молдавии.

— Дед был потомственным портным, человеком ярким и очень талантливым. И хотя многие предупреждали — мол, не женись, она из ссыльных, дед влюбился, позвал замуж. Вместе они воспитали четверых детей.

Комендант Лазарев

СибЛОН в поселке Шадринка располагался на территории современных улиц Железнодорожной, частично Волочаевской, а также переулка Железнодорожного. Колючей проволокой был обнесен участок, на котором находились здание КПП, контора управления и несколько дореволюционных бараков, где жили заключенные, осужденные по опасным статьям. В том числе и по 58-й политической. Современные жители Шадринки и сейчас именуют этот район СибЛОНом.

— Остальные спецпереселенцы, в том числе и сотни раскулаченных крестьянских семей, проживали в бараках за пределами территории, обнесенной проволокой. В остальном послаблений не было. Они жили под надзором, работали в шахтах, не имели права выезжать за пределы Шадринки, должны были отмечаться в комендатуре и были лишены гражданских прав. За любую провинность строго наказывали.

За соблюдением порядка в жилых бараках следили коменданты. Фамилии наиболее жестких из них люди на Шадринке помнят и поныне.

— Был такой комендант по фамилии Лазарев, который не щадил никого. Чуть что — кричал, унижал, наказывал. Особенно ревностно относился к еде, и если, обходя бараки, чуял запах мясного, свирепел и злился, — говорит Елена Леонидовна. — Так вот одна из жительниц Шадринки — сейчас ее, к сожалению, уже нет — рассказывала, как однажды ее отцу посчастливилось раздобыть обрезки бычьего хвоста, из которых мама взялась варить суп. Мимо, на несчастье, шел комендант Лазарев. Учуяв запах мясного, он не на шутку разозлился и в отместку отправил главу семейства — башкира, правоверного мусульманина — работать золотарем, чистить при бараках уличные туалеты. Дважды дочери вытаскивали отца из петли — для верующего магометанина долбить и убирать замерзшие нечистоты было хуже смерти.

Стишки про Сталина под штукатуркой

Валерий Лукманов родился и вырос в Шадринке. Его мама приехала в Сибирь ребенком в начале 30-х вместе с раскулаченными родителями, отец — в 1941 году. Его как ценного специалиста — шахтера-взрывника — отправили в тыл на угледобычу из военной части.

— И мама Матрена Андреевна, и отец Усман Ибатулович были родом из Башкирии, но встретились и поженились здесь. У папы был вещмешок и котелок, а у мамы — верблюжье одеяло. Вот и все имущество.

После войны родители Валерия Лукманова жили в здании, где в 30-х годах располагался контрольно-пропускной пункт СибЛОНа, через который заключенные уходили на работу и возвращались с шахты. Здание имело отдельный вход для караульных и два сквозных прохода для заключенных. Самого лагеря в 40-х уже не было.

— Спустя несколько лет родители построили рядом собственный дом, а в 1988 году, когда здание КПП, возведенное в начале 30-х, окончательно обветшало, мы купили его на дрова, — рассказывает Валерий Усманович. — Купили, стали разбирать и под штукатуркой на старых бревнах обнаружили записи химическим карандашом — два матершинных четверостишия про Сталина и данные о себе, оставленные несколькими заключенными, которые, по всей видимости, и возводили здание — их имена и фамилии, сроки, статьи. Записи были датированы 1931 годом.

Что сейчас?

— Комендатура работала в поселке до середины 50-х, самого лагеря к тому времени уже не было, — говорит Елена Комарова. — Далее вместе с Черемхово Шадринка росла и развивалась, а в 80-х в поселке был возведен «Радиан», огромный завод по производству радиоаппаратуры, с которым город связывал большие надежды. Увы, таковые себя не оправдали — помешала перестройка. С годами завод превратился в руины.

Сейчас наряду со школой № 4 в поселке работают две городские больницы и областная школа-интернат для слабослышащих детей. Есть в Шадринке и свои библиотека, баня, детский сад, Дом культуры. Словом, жизнь в поселке идет своим чередом. Без городской суеты, чуть по-деревенски.

— Конечно, с годами многое меняется — одни уезжают, другие приезжают — но своей индивидуальности Шадринка не потеряла. Например, обратите внимание, у каждого или почти у каждого коренного жителя усадьба обнесена крепким забором, высокими воротами. А все потому, что дом должен быть крепостью. Для местных это важно, — отмечает Елена Леонидовна. — Ну а вообще в Шадринке выросло много хороших людей — врачей, музыкантов, писателей, летчиков. Не зря в обиходе черемховцев есть даже шутливая присказка: «Все великие люди — с Шадринки».