Физрука довольно банально пнули под зад и видимо больно, т.к. он взвыл, и, забыв, зачем вышел в народ, крутнувшись на месте, помчался за обидчиком. Прием сработал, нас окружили и очень вежливо проводили до переезда, ласковые слова, предпочитая говорить сзади, видимо помня, что я не все правильно понимаю и могу случайно в разговоре задеть что-нибудь, и не дай бог что - нибудь сломать.

Когда я пришел домой и от обиды, что не смог поговорить с одним из них, ну, в крайнем случае, с двумя, на чистоту и, увидев в зеркале красавца парня с огромным фин-галом на пол лица, с губами как у негра, я разревелся, как девчонка. Там были какие - то слова про эту школу, что я не заслуженно получил, что лучше пойду работать, и прочая ерунда. Родители, как и положено, подняли переполох, особенно мать. Старший брат ока-зался самым немногословным. Он отложил в сторону ложку и тихо, но твердо спросил кто, сколь их было, затем за что? Голосом, не терпящим ни каких возражений, сказал: - утри сопли, завтра без опозданий будь в школе, ни на какие провокации не отвечай, учит-ся, ты будешь. Злорадству местных не было предела, когда они увидели мою счастливую и цвет-ную физиономию, правда немного удивились, что я осмелился заявиться в школу, не за-были при этом пообещать вечером продолжения приятного разговора.

Директор школы знаменитый и Великий Николай Александрович Осатюк тут же пригласил к себе в кабинет, в котором я в воспитательных целях за период обучения про-вел чуть ли не учебную четверть в общей сложности. Разговор был душевный, из него, я, невольно заслушавшись, пропустил два урока, хорошо, что не вылетел из школы, а ведь мог.

Разборка вечером была не долгой. Наверное так совпало, но били наши всю эту кодлу на наших глазах четко и умело, сражая одним ударом и наповал. Было их несколько человек, не более шести, разогнали они всю эту толпу за несколько минут. Скорее всего, удар получился неожиданным, а на поживу слетелись молодые, не обтесанные волчата, у которых вчера все получилось легко, да и перевес в силах был более чем многократным.

С Мокрым стычки избежать не удалось, он подкараулил меня в Шахтере после кино, видимо, ему стуканули, что Автобазовские осмелились рискнуть кроме школы еще и ходить в киношку. Бой был на равных, без особой крови, просто проверили силы и разошлись, потом же, чтобы конфликт не перерос допустимые границы, вмешался Халиль, строго пригрозив и нам и им.

В 50-60 гг. город развивался своим чередом. Промышленные предприятия работали стабильно, народ получал свои кровные, дети учились, росли, и в меру хулиганили. Работали еще шахты. Только недавно закрыли «Восьмую», но выдавали на гора хо-роший уголек «Третья», «Пятая», «Пять-бис», «Шестая», «15-16», «Объединенная», шахта им. Кирова, «Касьяновская» и еще какие - то, но не помню.

Дымил трубами завод Карла Маркса, Цинковых белил, Рубероидный, целых два кирпичных завода, на которых работали «химики», а их комендатура была на Каркасе. Молочный и мясо комбинаты, холодильный, хлебопекарня, авторемзавод (ЧАРЗ), ТЭЦ, ЦЭММ, две швейных фабрики, Чулочно - носочный, обогатительные фабрики две или три, если не больше, Рудоремонтный, паровозное и вагонное депо, тарный заводик, гвоз-дильный, мебельные фабрики, Большая нефтебаза, пассажирское АТП, автобаза, слюдцех, ДОК, пожарные депо, горноспасатели. Вот Вторчермет в отличие от сегодняшних дней был один у вокзала. Были артели и много. А какой был у нас в городе пивзавод, какое там варили пиво, лучшее в области. За пивом к нам ездили издалека. После того как перема-нили нашего пивовара в Братск, завод начал хиреть и закрылся, а жаль. Конечно что - то пропустил.

Было достаточно школ, детсадов и яслей, музыкалки две, пед., мед., горный техни-кумы, несколько ГПТУ. Три или четыре стадиона. Почти в каждом районе города был ки-нотеатр, кукольный, особо хотелось бы отметить наш драмтеатр, как там самозабвенно играли артисты, нам казалось не хуже, чем в Охлопковском Иркутском. А сколько было кружков в домах культуры, школах, клубах. Наш парк один из лучших в Сибири, Иркутский мне нравился гораздо меньше. А зимние катки?

Особенно широко гуляли на День шахтера. Матери за долго до этого дня готовили всяческую снедь, пекли пироги сдобу, винегрет готовили тазами. Выстаивалась шипучая брага на изюме. Все нарядные с огромными сумками тянулись в парк. Под берёзками рас-стилали непременно новые клеёнки, все раскладывали и под громкую музыку, пени и марши начиналась большая гулянка. Ходили от одной группы к другой, поздравляя от души и принимая по стакану. Работали аттракционы. Народ веселился от души. Женщины затягивали песни, кажется все до одной были голосистыми. К вечеру то там, то здесь затевались драки.

На троицу на украшенных березовыми ветками машинах выезжали на маевки, куда - нибудь на Ангару или Белую. Там все были одинаковыми и директора и простые рабо-чие, затевали уху, после застолья боролись, устраивали игрища с бабами и ребятишками. Есть что вспомнить.

Люд был не злобливый, многие друг друга знали, даже дома толком не закрывали, хотя кражи случались, не без этого.

В каждом доме стояла бражка, иногда выгоняли самогон, но это позже. Первый раз я напился браги в классе четвертом, хотел испытать, что же это такое, почему мужики ее так любят и нахваливают. Выпив целый ковш, удовольствия не почувствовал, но как же было плохо мне потом, спрятавшись в картошке блевал я долго, а затем там же между рядками заснул. Мать, придя поздно вечером с работы, все допытывалась,, что со мной не заболел ли я, ведь утром нужно было ехать в пионерский лагерь. Сознательно мы приоб-щились к спиртному в 7 классе. Генка Шишкин, Вовка Соболев и я купили трех литровый бидон пива, вроде бы для отца, иначе не давали, ушли с глаз подальше на переезд, и там из крышки бидона начали смаковать, выставляя себя перед другими знатоками и цените-лями пива. Честно говоря, мне оно тогда совсем не понравилось, какое - то горькое и про-тивное, но марку приходилось держать до конца. И уже позже пробовали, а затем и пили и бражку, и самогон и вино с водкой. Так начинали, как нам казалось взрослеть. Первая па-пироска попала в рот в четвертом классе, на сеновале у соседских мальчишек, которые были года на четыре старше меня. Сначала курили не в затяг, а выкурив целую папироси-ну в затыг, я чуть не упал с сеновала. Основательно курить начал в 6 классе, благо было кому предлагать, а мне подражать. Я говорил ранее, что в нашем и других классах учи-лось много второгодников и трех- и четырехгодников. К моему великому огорчению стех пор и до сего дня продолжаю курить, хотя был за это нещадно порот отцом и бит старшим братом.

Я занимался в ДК в авиамодельном кружке, потом в секции Самбо в клубе завода Карла Маркса, учился хорошо, нет, не отличник, но ударником был. Был активным ком-сомольцем, членом бюро ВЛКСМ школы, а вечерами не менее активным заводилойн а де-ла не совсем вяжущиеся с обликом комсомольца.

Возвращаясь к основной теме, хочу сказать об авторитетах или, если можно так сказать, о главарях группировок. Любое сообщество людей возникает на общности каких - то интересов, будь то учеба, совместная деятельность, совместное проживание и т.д. в нашем случае это как раз последнее, редко к таким группировкам примыкали чужаки либо от без выходности (по месту жительства не было парней), либо наоборот от привязанно-сти к верным друзьям, проживающим в другом районе. Сама по себе группировка моло-дых мальчишек, а было им, или точнее сказать, нам тогда от 14 до 18 лет и двигал нас ин-стинкт стаи, причем стаи молодых волков. Мозгов мало, сила уже появлялась, бурлила непонятно почему молодая горячая кровь. Если до 12, 14 лет мы довольствовались игрой в «войнушку», строили какие - то штабы и шалаши в местах укромных, то взросление тре-бовало иных развлечений. Стремление к непознанному, влечение к романтике, свойствен-ное мальчишкам в это возрасте, и не занятость делами более достойными выгоняло нас на улицу. По началу это были безобидные сборища, песни под гитару, курение тайком, рей-ды по чужим, а иногда и своим огородам. Сплачивалась стая, лидеры стаи едва ли намеча-лись. Если мальца принимали к себе старшие, то он «взрослел» куда быстрее, чем его сверстники, бывали и такие случаи, там, где хватало ума у главарей (как - то коробит слух это слово), то они старались не принимать малышню к себе и причин здесь было несколь-ко: было жаль их, они мешали, чаще других увечились и не все им можно было доверить. Были, конечно, и другие причины.

Когда группировка постепенно пополнялась или, как сейчас говорят, происходила ротация молодыми «кадрами», то здесь все предельно понятно. Группировка заняла свою нишу, порядки давно обкатаны, молодежь пройдет все познает своим чередом.

Если же старшие ребята резко уходили почти все разом, для оставшихся приходи-лось туго. Им вспоминали все свои промахи, стараясь отыграться, показать кто же дейст-вительно главнее и сильнее в этой жизни. Так получилось у нас на Автобазе. Разом почти всех забрали в армию, тем более и было то их немного. На танцах, будь в Пионере или в парке мы почувствовали себя как бы голыми, с нами попросту не считались, прижимая при любом удобном случае. Даше ходить вечерами стало в собственном районе не безо-пасно. Любой и каждый, зная, что не получит отпора мог спокойно ходить там, где раньше прошмыгивал с опаской.

Первым громким звонком был случай, когда Сереге Сергееву из Каратажки надели губу на зубы, врезали так, что он без посторонней помощи не смог снять эту свою зло-щасную губу, пришлось силой рвануть ее вверх. Он провожал девчонку домой, к нему по-дошли, попросили закурить, и финал известен. Было их человек пять, ребята с Треуголь-ника. В нашем районе о них давно не было слышно, а вот подишь ты нарисовались.