В конце сентября открылась еще одна больница, в дополнение к единственной, областной. С началом октября, я сходил в эту, вторую, больницу и встретил там того самого Леонида Ивановича, проктолога из онкологии, (и единственного хирурга-проктолога в городе, на тот момент), который меня обследовал в мае. Он меня узнал, поговорили. Отопления в больнице еще не было. Заглянул в одну из палат, больные лежали под одеялами в верхней одежде и в шапках! Перспектива не обрадовала, но тянуть уже некуда, нужна операция…Обследование и подготовка к операции заняли 5 дней, А Леонида Ивановича, неожиданно перевели в областную больницу. Мы с переговорили по этому поводу и он посоветовал через неделю приходить уже в онкологию. Они с частью сохранившегося коллектива решили восстанавливать свой диспансер.

Таким образом, в начале ноября 2014 года, я снова оказался в онкодиспансере. В нем шла активная восстановительная работа, в основном, силами своего персонала, Стройматериалами помогала Россия и правительство ЛНР. Отопление только начали запускать поэтапно. По мере восстановления коммуникаций. Выбитые окна и двери частично меняли, частично закрывали щитами. Электричество, хотя и с частыми внезапными отключениями, появилось. Кроме того, был аварийный дизель-генератор. Больных, нуждающихся в операции, в отделении проктологии, накопилось более 400, на 40 имеющихся мест, да и те только в перспективе, по мере восстановления здания.

Меня Леонид Иванович (он заведующий отделением проктологии) взял на операцию, поскольку обследование было проведено ранее, история болезни у меня была. И 5го ноября, он мне сделал успешно операцию по удалению аденомы кишечника. Я был третий прооперированный, после открытия больницы. Ничего особенного, после операции, я не чувствовал. Боль была вполне терпимой. Для меня тяжелее всего было почти неподвижно лежать три дня на спине из-за катетера. На четвертый день катетер сняли и нужно было вставать и ходить. Подниматься с кровати было больно, первые 2-3 дня , затем, очень быстро, пошло на поправку. Операции делаются бесплатно, некоторые лекарства и материалы покупали сами, в аптеках. Мне, с учетом всех расходов и добровольной благодарности хирургу и анестезиологу все обошлось в 6 000 гривен (в рублях, по тогдашнему курсу 12 000 рублей).

К середине ноября, почти все палаты проктологии были заполнены больными и прооперированными. В самом начале, когда больница открылась, больничная столовая не работала, Не было продуктов. Каждый питался за свои средства, но, через неделю, близ лежащий православный храм начал кормить больницу бесплатно. Один раз в день, первое, второе и чай. А еще через некоторое время наше правительство начало выделять продукты для больницы. Питание сделали двухразовым.

20го ноября я был дома, а 30 декабря черт понес меня в гараж, за картошкой и, конечно, «заработал» грыжу, хотя, вначале, и не заметил. Однако, на протяжении года, грыжа все разрасталась и 20 декабря 2015 года я снова оперировался в онкологии. Леонид Иванович отругал меня за безответственное отношение к своему здоровью и благополучно ушил «обширное грыжевое ущемление» и вшил, для прочности, защитную сетку. На второй день после операции он меня уже заставил вставать. На этот раз, операция, со всеми расходами, включая сетку, обошлась мне около 8000 рублей. За саму операцию, повторюсь, можно было и не платить. Питание в столовой было отменным. Бесплатным и двух разовым, а на ночь кефир. Я свободно передвигался по отделению и общался с пациентами. У всех ведь почти одна болячка.

Так вот, каждый четвертый больной в отделении приехал из Украины (не ЛНР) и всех их приняли и оперировали, бесплатно!. Двое в нашей палате так же были из Украины. Приведу достоверные факты, рассказанные больными. Товарищ из под Старобельска, как житель Украины, поехал на лечение в Харьков. Лежал несколько дней на обследовании. Когда узнал диагноз и цену за оперецию, 40 000 гривен, поехал в Луганск и привез все имеющиеся деньги. 6 000 гривен. Вот его слова о больнице: Это не больница, а санаторий, по сравнению с Харьковской, а кормят, как в ресторане. Второй, из Луганска, в блокаду, также поехал в Харьков, откладывать операцию было нельзя. В Харькове, при проверке паспортного режима, ему предложили за два часа убраться из Харькова.